Х Х Х
Зима еще покажет
Прокуренные зубы,
Намаемся. Пока же
Не угодить в грозу бы,
Ту, что в начале мая
Воспел товарищ Фет.
...Земля, снега снимая,
Наводит марафет.
Лучи сквозь толщу тучи
Прожгут себе дорогу.
(Так мусорные кучи,
Коль их оценишь строго,
В мораль не пеленая —
Нужны как лопухи:
Стыда ничуть не зная,
Растут из них стихи).
А пьяные стихии
Уже не помнят снега,
И шансы неплохие
У вымытого неба
Забыть комет летучих
Колючие хвосты.
...Весна глядит сквозь тучи.
Глаза ее просты.
16.04.97
.
Х Х Х
Сане Пургину
Ну вот и все. Оконное стекло
Кривыми трещинами поползло,
И видишь — солнце угодило в сеть.
Ему, как мухе, предстоит висеть
В холодной паутине. Но пока
Не видно пакостного паука.
А что всего страшней — его и нет.
...Ни глупое скрещение планет,
Ни выгнутые линии руки
Не виноваты. И ползет с реки
Туман отчаянья, сухая мгла —
Последствие разбитого стекла.
...И значит — встать, сверля глазами тьму,
Где вовсе непонятно, что к чему,
Куда и как, а главное — за что?
...Войти во тьму в расстегнутом пальто,
Ловя губами ветер. И пока
Он не разгонит волчьи облака,
Глядеть в зенит. Глядеть не видя. Знать,
Что там — звезда. И что тут понимать?
Все взвешено, измерено давно,
Лишь мы, бродяги, вышли из кино
Туда, где тьма и битое стекло.
И нам еще, бродягам, повезло.
У нас остались — ветер и звезда,
Которая не бросит никогда.
06.05.97
.
Х Х Х
От него остался десяток строк —
Тени елок на лунном слепом снегу.
...Может, был к себе он излишне строг,
Может, просто выдохнул: "Не могу!"
И остаток силы плеснув в бокал,
Что есть духу швырнул на чужой паркет.
Тот, кто в этом какой-либо смысл искал,
Молча лижет мороженого брикет.
Ну, а то, что осталось, обмылки слов,
Утекли сквозь пальцы в такую мглу,
Что и сам Хромой, побросав улов,
В страхе жмется лбом к твоему стеклу.
А в стекло равнодушно стучится снег
С нашей, вроде бы утренней стороны.
...Он, оставив нам пустоту во сне,
Очевидно, не знал, что такое сны.
И клубится тьма, течет за порог,
Расползается облаком мыльной тьмы.
...От него остался десяток строк,
Только вот для него не осталось мы.
14.05.97
.
Майский бред
Полночь. Полная луна
Не торопится домой.
Шкурой дохлого слона
Обернули город мой.
Не звенит лихой трамвай,
Не зудит хмельной комар.
Скажешь: "Ладно, спи давай!"
Но зачем включать кошмар?
Я и сам в подлунной мгле
Чей-то молчаливый глюк,
Из бессмыслицы беглец.
Потому я и не сплю.
Но луны слабеет ток,
Тонкая провисла нить.
...Не додумался никто
Батарейку в ней сменить.
22.05.97
.
Х Х Х
Ну что, иссяк? Тебе и поделом,
А Божий дар — не дойная корова.
Но ты боялся жизнь пустить на слом,
Поверить в небо и лишиться крова.
И теплой паутиною покой
Тебя связал неспешно и надежно,
Осталось только помахать рукой
Неспетым песням и огням дорожным.
А что еще? Глядеть в провал окна,
В небесные закрывшиеся двери,
Где белая полночная луна
Тебе давно ни капельки не верит.
05.06.97
.
Х Х Х
В.К.
Очевидно, Мастер прав —
Лето кончится нескоро,
Долго меж высоких трав
Будет жить бумажный город,
Долго будет петь труба...
Долго — только все ж не вечно.
Осень вылезет, груба,
Бесприютна и увечна.
Да, конечно, Мастер прав —
Он и сам ведь понимает:
Озверевшие ветра
Шпили башен обломают.
Все пространство затрещит
Под ступнею многотонной.
Зря Хранитель держит щит —
Тот и вовсе из картона.
...Поворачивая мир,
Надо знать, что взятки — гладки,
Что глядят из черных дыр
И торговые палатки,
И паленые стволы,
И ухмылки "семь на восемь",
Что кидают со скалы
Всех, кто не вписался в осень.
Что же, Мастер, нам уйти
На воздушную дорогу?
Ты поможешь нам в пути?
...Это как сбежать с урока.
Но не деться никуда,
Ложь — не спирт, луна — не дыня.
Позади у нас беда,
Впереди у нас — пустыня.
...Есть другой, однако, путь:
Бросив: "Ой, да не грози ты",
Осени в глаза взглянуть,
Не боясь ее визита,
Просто помня: иван-чай
Все ж цветет, и в этом — правда.
...Мастер, ты не отвечай,
Ты спроси. Мы будем рады.
11.06.97
.
Х Х Х
Божье слово родится в молчаньи,
Всколыхнет неподвижную воду,
Проплывет меж седыми свечами,
Поднимаясь к высокому своду,
Отразившись от камня стихами,
В изумленных глазах растворится.
На секунду прервется дыханье,
Засветлеют поникшие лица —
На секунду. Их время потушит,
Опуская в привычные беды.
Но останется в согнутых душах
Отзвук древней вселенской победы.
...Стрелки замерли. Стихли трамваи.
Сквозь секунды в нас Вечность глядела.
Так, небесную дверь открывая,
Божье слово зовет Божье дело.
17.07.97
.
Х Х Х
А.Соловьеву
Что такое стихи — никому неизвестно,
Хоть в продаже стихов и полно.
Завернув, отпускают на вкус и на вес нам
Ритм и рифму, вино и пшено.
Хочешь — будут зевки и кривые ухмылки,
Хочешь — радостный песий оскал,
Чувств объедки и смысла гнилые обмылки —
Словом, все, что ты в них не искал.
Средь бумажных равнин маршируют уроды,
Жестью плоских метафор звеня,
Вьются тучами рифмы бездомной породы.
Покупать ли? И сколько с меня?
А бывает — в торговой какой-нибудь точке,
Меж бутылок и газовых плит
Ты наткнешься на чьи-то неровные строчки —
И тебя обожжет, ослепит,
Опрокинет — и в душу нахлынет иная
Жизнь и боль, в Бесконечность билет.
...Что такое стихи? Да никто же не знает.
Просто ими живут на земле.
18.07.97
.
Х Х Х
С.Л.
А новый век форматом нам грозит,
И очень низким (что для данных плохо).
Однако, если посмотреть вблизи,
Окажется — не та ещё эпоха.
Не полетели ёмкие винты,
И копии резервные в кармане,
Но скрюченные пальцы пустоты
Нам делают "козу" и в сумрак манят.
А та, что хочет нас перемолоть,
О чём она назойливо трещит нам?
Да всё о том, что сжавшаяся плоть
Пред духом тьмы мала и беззащитна,
Что пахнет виртуальностью Эдем,
Поскольку рубль начистил цифры баксу,
А в полночь раскалившийся модем
Тебя пошлёт подальше и по факсу.
Не в том беда, что файлы нам потрут
И что заменят монитором небо.
Вот только, встав с похмелья поутру,
Себя не обнаружить в глубине бы,
Где рифма тиража и миража,
Где равенство нуля и единицы,
И где душа, ругаясь и визжа,
Рожает снежно-чистые страницы.
Что ж, радуйся, когда в глазах темно,
Кровь на губах и не хватает мата.
...Ну а когда нам станет всё равно —
Придёт эпоха низкого формата.
17.08.97
© Виталий Каплан