Виталий Каплан
От грёз очнувшись
(Грустные отклики на грустную тему)
От чёрного пепелища,
От брошенных переулков,
Где бьют дожди монотонно
По крышам, как по гробам,
От злой измены, что рыщет
В домах опустевших и гулких,
Наш маленький барабанщик
Уйдёт, не сдав барабан.
В.Крапивин
1.
Читать статью Т.В.Кертиса ("ТС", №9) мне было нелегко. Нет, не сумбурность и несвязность послужили тому причиной — автор, пожалуй, на себя наговаривает. Изложено всё очень даже логично. Но за этой содержательной логикой проглядывает и логика иная — логика обиды и боли. Беспощадная логика абстиненции, попросту говоря, "ломки", когда пройдя Линией Грёз, обнаруживаешь себя на пепелище. И каплет сверху что-то такое отрезвляющее пополам со снегом.
Ну ладно, хватит стёба. Итак, обозначу свою позицию.
1. Автор, говоря о реальных судьбах отрядов, очень во многом прав. И даже не просто "во многом" — прав по сути. Однако всей глубины проблемы он, по-моему, не видит.
2. Автор, воюя с "крапивинской системой", на деле борется с миражом, с иллюзией. Но с иллюзией опасной.
3. Статья Кертиса, в том виде, как она опубликована в "ТС", может оказать дурную услугу многим читателям. За авторской обидой они не заметят действительно конструктивных идей.
Но прежде, чем я начну детальное изложение, сделаю необходимую оговорку. Статья Кертиса главным образом посвящена детским отрядам. Должен заметить, что сам я детскими отрядами не занимался, знаком с этой темой весьма поверхностно, и потому не вправе оценивать работу конкретных объединений и конкретных людей. Могу лишь рассуждать с позиций своего жизненного опыта — а он не так уж и велик. Тем не менее в моём багаже — несколько лет работы школьным учителем, вожатым в пионерлагерях. Сейчас я преподаю информатику в гимназии, параллельно с этим веду детское литобъединение. На недостаток общения с подростками я пожаловаться не могу. Думаю, что всё это даёт мне основание поделиться некоторыми общими мыслями.
2.
Итак, я склонен согласиться с автором, когда он описывает "идеологию" детского отряда, созданного чьими-то романтическими порывами. Действительно, когда смотришь на мир сквозь розовые очки — не замечаешь ям и ухабов. И когда натыкаешься на них (а это случается всегда) — горько обижаешься на саму действительность. Как же так?! И возникает соблазн сменить розовые очки на чёрные, во всём разувериться и тихо злобствовать в сторонке. Горе тому, кто поддался этому соблазну.
Однако устоявшие в верности "чистому и светлому" должны в своём мировосприятии как-то совместить одно с другим. День с ночью, добро со злом. Понять, как же они между собой соотносятся. А это уже задача на порядок сложнее. И тут возникает новый соблазн. Разделить весь окружающий мир на две области — сияющий Свет и мрачную Тьму. Себя, своих друзей и близких, мы, конечно, пометим белой краской. Всё остальное заслуживает лишь дёгтя. Это, по Кертису, 1-й постулат "системы против".
Вот и получается, что отразив прямой удар, люди подставились боковому. И если такие люди создают детское объединение, то и детям внушается, дескать, наш отряд — это остров добра и света во "тьме внешней, где плач и скрежет зубов". Не всегда такое внушение происходит явно, чаще сам строй жизни отряда создаёт у детей подобные взгляды.
И что характерно — чем выше этический идеал, которому должна соответствовать жизнь объединения, тем легче его исказить. Чем ярче солнце, тем гуще тени.
Не сам идеал, и не чья-то сознательная зловредность приводит к такому результату, а некие коренные свойства человеческой природы. Можно этому противостоять, можно ориентировать детей иначе. Можно научить их открытости к миру, к людям — при том, что сама эта открытость является следованием Добру. Научить их в каждом видеть Человека, Личность — независимо от "обстоятельств времени и места".
Да, всё это можно. Но каким же опытным и мудрым для этого должен быть руководитель! Сколь многое должен он иметь в своём сердце, кроме романтических мечтаний... Такое бывает редко.
Гораздо чаще, когда прогорает пламя изначальных порывов, и костёр готов потухнуть, у нас не находится дров. Вот и идут в ход сомнительные суррогаты. Кертис в своей статье называет их прямо.
"2. Вы — дети, вы не такие, как взрослые, вы лучше и честнее — и ни в коем случае не должны стать похожими на них."
Сложный вопрос — действительно ли дети лучше взрослых. Я, конечно, понимаю, что в количественном соотношении это может быть и так. Просто многие дети ещё не успели испортиться. У них всё впереди. Однако я не считаю, что ребёнок рождается безгрешным, что он — всего лишь чистая доска, на которой взрослые со временем напишут всякие гадости. Увы, все мы люди, всё мы несовершенны — и младенцы, и старики. Мы можем лишь бороться со своим внутренним злом, изживать его. Но строить воздушные замки при этом опасно...
Что же до детей — так добро и зло в них ещё не перемешаны столь густо, как в нас. Чёрные пятна на белом фоне (или наоборот) пока ещё различимы невооружённым глазом. А взрослые, в большинстве своём, выкрашены унылым серым цветом. Ну, а что касается честности... Дети не то, чтобы по природе своей честнее — они просто не успели ещё втянуться в суету многочисленных, ежедневных, мелких обманов, незаметных, точно отдельные волокна верёвки. Детская ложь примитивнее, проще, легче распознаётся — и потому по контрасту с нею периоды искренности кажутся такими светлыми и многообещающими.
Однако допустим, что 2-й постулат "Системы против" справедлив. Даже и в этом случае он на практике приведёт к стравливанию детей со взрослыми. Как должен вести себя "лучший и честнейший" мальчик со своими гнусными, изолгавшимися родителями? Учителями? Соседями? Знакомыми? Тыкать их носом в их же собственную грязь? Неужели кому-то неочевидны последствия?
"3. Мы уникальны, мы посланники света и должны бороться со злом, наполняющим мир".
На самом деле это называется немножно иначе. Мессианская идея. "Мы наш, мы новый мир построим..." Лишь недостатком общей культуры можно объяснить подобную слепоту. Всё это уже было, было, было...
И конечно, сторонники 3-го постулата не сомневаются в "соответствии занимаемой должности". Уж кому, как не им, светлым и безгрешным, изгонять из Вселенной тёмные силы. И, соответственно, нацеливать детей на такие подвиги. Ну, а дальше всё понятно. Поиск внешнего врага, логика борьбы... Последующая грызня между соратниками и, разумеется, развал объединения. А потом — слёзы и разочарование.
Этот сценарий уже много тысяч лет крутится, а вы говорите — "АРДО", "КОНТР-ВТ" и т.п., и т.д. История не в прошлую пятницу началась.
...Кажется, увлёкся. О мировых проблемах столько уже написано, а тут ещё и я размечтался. Но главное, по-моему, уже сказано. Люди, обуреваемые романтическими порывами, пытались создавать детские объединения. Ставили перед ними высочайшие этические идеалы. О которых сами имели смутное представление, как и вообще о жизни. Их инфантильность, наивность, самоуверенность и отсутствие элементарных знаний приводили к появлению чего-то, именуемого "отрядом". Чего-то асоциального, по сути своей тяготеющего то ли к религиозной секте, то ли к мафиозной структуре. Это плохо кончалось для всех, но для детей — в первую очередь.
Кертис детально описывает эволюцию таких "отрядов", но, по-моему, не понимает глубинных, "метафизических" корней проблемы. И это само по себе характерно. Работа с детьми — дело настолько ответственное, что нельзя начинать его, не зная как следует ни целей, ни, тем более, средств. Нельзя ставить перед людьми этические идеалы, в которых сам разбираешься смутно, на уровне подсознательных ощущений. И уж разумеется, нельзя забывать первейшую заповедь что педагога, что врача — "не навреди!"
Мне даже как-то неловно напоминать эти азбучные истины, но жизнь вновь и вновь подтверждает — многие не в ладах с азбукой. Особенно те, кто измеряет жизнь — книгой.
3.
Я перехожу к самой болезненной теме. Пора поговорить о связи "системы против" и литературного творчества В.П.Крапивина. Ведь именно из его произведений (так можно понять Т.Кертиса) и вытекает упомянутая система. И стоит лишь посмотреть на книги В.П. под этим углом — столько всего обнаружится... Отважные мальчишки, со шпагой в руке выступающие против мирового зла — от вредной учительницы до демонических Манекенов. Тупые, скучные дяди и тёти, непонимающие возвышенной души своих детей. Гадкие хулиганы, уже самой своей пакостностью лишённые права тоже именоваться детьми. Экстрасенсорно одарённые отроки, способности которых являются как бы зримым подтверждением довлеющий над ними благодати...
Этот ряд можно продолжать сколько угодно. Точно так же, как и выводы отсюда можно делать сколь угодно разные.
Мне кажется, крапивинские книги действительно оказали не лучшую услугу некоторым читателям. И не тексты В.П. послужили тому виной, а наивность и житейская несостоятельность этих самых читателей. Они обманулись потому, что хотели обмануться. Но в чём же состоял обман, где пряталась ловушка?
Во-первых, книги Крапивина, даже относительно ранние, написаны очень талантливо. Художественное их мастерство таково, что изображённые события становятся для читателя как бы "второй реальностью". И жить хочется уже именно в ней, а не в опостылевшей "первой". Некоторые пробуют это всерьёз, и уводят за собой других. В том числе и детей. Так поселившиеся в заоблачном Ветрогорске выпадают из приземлённой действительности своего Урюпинска. Падать — больно.
Кто виноват? Книги должны быть хуже? Или читатель умнее?
Во-вторых, практически всё, написанное Владиславом Петровичем, не является реалистической прозой. Самые что ни на есть правдоподобные детали служат лишь приёмом для построения чего-то принципиально иного, нежели фотография жизни. Крапивин использует эти детали, чтобы вызвать у читателей некие переживания. Они, переживания, сами по себе глубоки и реальны. Они заставляют человека увидеть в жизни что-то, доселе незаметное, задуматься о чём-то, вглядеться и в себя, и в людей. И может быть, в результате всего этого изменится читательское сердце, может быть, благодаря воздействию крапивинского текста он, читатель, сделается добрее, чище. Может быть...
Но это — если читатель умный, если не спутает он литературу с реальностью, если не начнёт он претворять книжные образы в жизнь, не примется из живых, реальных пацанов фабриковать крапивинских мальчиков с синими жилками и ясными глазами — точно некий столяр из некоего полена...
Я приведу сейчас аналогию, которая кого-то, быть может, шокирует. Итак, это — икона. Как известно, иконописцы зачастую искажают человеческие пропорции. Делается это сознательно и несёт определённый смысл. Но с точки зрения анатомии (и, следовательно, классической живописи) — бред полнейший. Не бывает таких больших глаз, таких длинных пальцев, не может тело принимать такую позу — и т.п.
И вот, представьте, стоит перед иконой врач. Искренне, глубоко верующий. И в то же время он — хороший врач, он знает свою науку. И он не станет глядеть на икону как на анатомический атлас. Для него икона — нечто принципиально иное, окно в духовный мир. Он, стоя перед иконой, молится тому, кто на ней изображён, погружается в глубины своей души. И очень может быть, в результате получает оттуда некую поддержку, ощущает прилив энергии. И это поможет ему в трудной операции. Это — но и знание медицины.
Теперь представьте врача-идиота, который, обуреваемый благочестивым настроем, будет щипцами вытягивать своим пациентам пальцы и скальпелем расширять глаза — чтобы привести в соответствие иконе. Страшно?
Я, конечно, далёк от отождествления крапивинской прозы и христианской иконы. Масштабы несопоставимые. Но тем не менее аналогия работает.
Да, Владислав Петрович в своих книгах говорит о человеке и о жизни, его книги действительно могут помочь человеку сориентироваться и в себе, и в окружающей реальности, действительно дают приток энергии. Но это — если не рассматривать их как учебник, как сборник педагогических рецептов на все случаи жизни. А то и как Уголовно-процессуальный кодекс.
Книги Крапивина, как мне кажется, рассчитаны на умного и уравновешенного читателя — будь тому десять лет или сорок. Но, увы, не все такие. Однако не делать же Владиславу Петровичу пометку на 1-й странице каждой повести: "без показаний врача не употреблять"?
Что же касается созданного Крапивиным отряда "Каравелла", то у него есть свои плюсы и минусы, однако, судя по всему тому, что я слышал и читал, "минусы" колеблются в разумных пределах. И конечно же, рассматривать этот отряд как опытную делянку "системы против" нельзя. Да если бы сия "система" определяла строй жизни "Каравеллы", последняя развалилась бы давным-давно! И никто, кроме пострадавших при кораблекрушении, о ней бы и не вспоминал.
Оно и понятно — мы знаем, кто создал "Каравеллу", кто четверть века вёл её мимо рифов, да и сейчас не оставляет её своим вниманием. Однако не часто появляются личности такого масштаба. А подражателям катастрофа гарантирована — насколько я знаю, никто из них не продержался более 4-5 лет.
К сожалению, альтернатива самой жизнью обрисована чётко. Или руководитель отряда как человек, как личность достигает некого уровня — или начинает свою разрушительную работу "система против". Причём сия система может реализоваться не только в отряде. В конце концов, на отрядах свет клином не сошёлся. Есть множество видов неформальной работы с детьми. Любой хороший учитель даёт школьникам нечто большее, чем знание его предмета. За это, "большее", ему зарплаты не заплатят и отчётности не спросят. Вот и она, "неформальная работа". То же относится к клубам, кружкам, секциям, к летним лагерям и оздоровительным учреждениям, "авторским", "независимым" и прочим школам. Да и просто к общению с соседскими ребятишками (с чего, кстати, начинал и Крапивин). И всюду "человека взявшегося" подстерегают соблазны "системы против". К счастью, большинство всё-таки находит силы, чтобы устоять.
Но опасность всё же есть, о ней нельзя молчать, и в этом смысле появление статьи Кертиса — дело полезное. Однако сам тон статьи невольно подводит читателя (особенно неискушённого) к мысли, что практически все те, кто возится с детьми — личности подозрительные, а то и склонные к извращениям. Думаю, ни один здравомыслящий родитель, прочитавший статью Т.Кертиса, не рискнёт отправить своего ребёнка не то что в разновозрастный отряд — в обычный кружок. Статья написана не для них? Позвольте, "Та сторона" — это не литература для служебного пользования. Её читают многие из тех, кто никакого отношения не имеет ни к отрядам, ни к клубу "Лоцман", кто, быть может, ни одной крапивинской книжки не прочёл. Может, я и сгустил краски, но этот, 9-й номер альманаха я уже не рискну показать некоторым своим знакомым, которым "при прочих равных" почитать его очень даже стоило бы.
4.
"Мы не лекарство, мы — боль" — наверное, мог бы возразить мне Кертис. Ну что ж, это логично. Однако не пора ли подумать и о лечении? И тут меня удивили авторские рекомендации. Оказывается, спасение неформальной педагогики — это скаутские отряды. Прямо-таки панацея.
Я ничего не имею против скаутинга (да и знаю его очень поверхностно). Но видеть только в нём свет в конце туннеля? Да и то — есть ли гарантия, что "система против" не прорастёт и на скаутской лужайке? Ведь корни системы — не в отсутствии методик, а в личностях руководителей. Остаётся уповать на то, что система скаутинга предполагает жёсткий отбор инструкторов и определённый контроль за их деятельностью. Дай Бог! Но на Бога надейся...
А существует ли она вообще, панацея? Как всем известно, ответ отрицательный. Понятно, что детские объединения и дальше будут создаваться, и руководители не всегда окажутся на высоте, и "системе против" обеспечено долгое будущее.
Я обеими руками подпишусь под призывом Т.Кертиса: "Только не пытайтесь изображать из себя богов и создавать удобных детей. И не ищите врагов — мир можно изменить без насилия и войн."
Однако общих призывов мало. Необходимо, чтобы в обществе были какие-то механизмы, не позволяющие "системе против" слишком уж активно развернуться. Естественно, я не имею в виду никакие властные структуры. Пока не нарушается закон, они должны быть в стороне. Дай им чуть больше власти — и чиновники сведут под корень вообще всю неформальную педагогику. Они это умеют. Известное дело — пусти козла в огород.
Мне кажется, наша беда — это наша разобщённость, разобщённость тех, кто возится с детьми не по долгу службы, но по зову сердца, кому небезразличны эти проблемы. Но мы, как правило, варимся в собственном соку и не знаем, что происходит на соседней улице.
А будучи чем-то большим, имея способы влиять на общественное мнение, мы, возможно, могли бы предотвратить многие трагедии. И не силовым путём — просто в нашей среде различного рода сомнительным деятелям стало бы "неуютно". А вне этой среды им остался бы лишь один путь — конфликт с законом. Во всяком случае, новоявленным мессиям, революционерам и извращенцам любого цвета осложнился бы доступ к детям.
Так что же, я призываю новую партию создавать? Избави Боже! Мы ведь такие все разные, под одной крышей не уместимся. И не нужна нам, "педагогам-неформалам" официальная организация. Иначе либо формалами станем, либо перегрызёмся и развалимся.
Выход, однако же, мне видится в создании некоего общего информационного пространства. Чтобы каждый из нас мог узнать что-то о других и мог сказать что-то своё — и его голос был бы услышан. Реально же обеспечить это смогут издания, ориентированные на наши интересы — как официальные, так и фэнзины типа "Той стороны". Но помимо прессы нужны нам и компьютерные банки данных, и возможность общаться по сетям (наверное, отдельная "эха" потребуется, да и не одна). Нужно чаще встречаться, быть может, устраивать семинары по обмену опытом — видимо, со временем появятся инициативные группы, которые займутся их организацией. Появятся и "теоретики", способные если не создать пресловутые методики, то по крайней мере осмыслить наш опыт и разобраться в том, к чему же мы, собственно, стремимся.
...Кажется, и я впал в прожектёрство. Слишком уж велики масштабы. Но не нами сказано: "Тихо ползи, улитка..." И кое-что ведь уже сделано. И само появление статьи Кертиса (да и моей), и существование альманаха "Та сторона", и прочих подобного рода изданий — маленькие ступеньки этой лестницы.
1996